Последствия кризиса дают о себе знать. Число официально зарегистрированных безработных увеличилось с начала 2015 года более чем на 86 тысяч человек. Об этом на днях сообщила заместитель главы минтруда Татьяна Блинова.

 

По ее словам, в феврале еженедельно теряли работу 19-20 тысяч человек. Наибольший прирост безработных дали Бурятия, Тува, Еврейская автономная, Сахалинская, Калужская и Тюменская области. Замминистра считает, что из-за перехода предприятий на режим неполной занятости вскоре значительно возрастет объем скрытой безработицы. Таких предприятий, сообщила Блинова, сейчас более полутора тысяч. Их работники находятся в простое (63,5 тысячи человек), в неоплачиваемых отпусках (около 5 тысяч) или заняты неполный рабочий день (181 тысяча). Общее число безработных составляет сегодня 4,2 миллиона человек. Это 5,5 процента экономически активного населения.

 

На борьбу с безработицей, рост которой ускоряется кризисом, правительство выделяет 52 миллиарда рублей. Государственные субсидии должны пойти на организацию общественных работ, временное трудоустройство граждан, создание дополнительных рабочих мест. Примерно такой же комплекс мер использовался в период предыдущего кризиса, в 2008-2009 годах. Будут разработаны и новые меры. "Мы можем воспользоваться механизмами, которые не использовались раньше, — сообщил журналистам первый вице-премьер Игорь Шувалов. — Они помогут нам организовывать граждан, потерявших работу, для использования их в инфраструктурных и других секторах. Все зависит от инвестиций, которые государство осуществляет для того, чтобы люди могли адаптироваться и работать на самых крупных стройках и проектах страны". Первый вице-премьер предупредил, что ситуация может ухудшиться, но не исключил и небольшого улучшения. "В любом случае, — сказал Шувалов, — правительство людей не бросит".

 

Сами граждане ухудшения личного материального положения в связи с возможной потерей работы пока не ждут. Согласно опросу ВЦИОМ, 43 процента россиян уверены, что будут жить так же, как сейчас; 27 процентов надеются, что будут жить лучше; 18 процентов ожидают, что их жизнь значительно или несколько ухудшится. Вера российского большинства в светлый — несмотря ни на какие кризисы — завтрашний день имеет свою природу. Это вера людей, которым в общем-то нечего терять. Согласно опросам, 72 процента граждан не имеют сбережений. Как всегда, вся надежда — только на власть.

 

Примечательно и другое: экономический кризис пока не конвертируется в политическую нестабильность. Что протестные выступления вероятны, полагают 27 процентов опрошенных, но большинство (77 процентов) участвовать в них не собираются. Кто-то (37 процентов) считает такие выступления бесполезными, кому-то (28 процентов) не хочется столкновений с полицией, кто-то (26 процентов) боится вызвать недовольство работодателя.

 

Самое главное из того, что произошло: кризис принципиально изменил расстановку сил на рынке труда. Сегодня этот рынок всецело принадлежит работодателям. Производство падает, появляются лишние руки, и дающий работу теперь — царь и бог. В более благополучные времена все было наоборот: производство росло, тут и там требовались квалифицированные специалисты, и наемный работник был хозяином положения.

 

Кто больше всего пострадал от кризиса? Ну, понятное дело, те, кто занят в финансовом секторе. Там произошло значительное сокращение персонала. Потеряли работу многие специалисты по займам, оформители кредитов, аналитики ценных бумаг. Кроме того, кое-где не у дел остались брокеры по недвижимости, менеджеры по продажам, менеджеры по развитию. А вот о массовом увольнении учителей, инженеров, врачей ничего не слышно. Непопулярные профессии сегодня оказались самыми надежными. Что бы там ни происходило с экономикой, каким бы испытаниям она ни подвергалась, а врач будет нужен всегда, учитель — тоже.

 

Вообще, надо заметить, кризис изменил былые представления о "нужных" и "ненужных" работниках. Когда лопаются проекты по строительству суперэлитного жилья, годами остающегося нераспроданным, когда испускают дух маргинальные печатные издания, созданные неизвестно для кого и зачем, — невольно думаешь: может, туда им и дорога? Людей, потерявших работу в результате этой несомненно оздоровительной процедуры, можно пожалеть, но была ли рациональной их занятость?

 

Не сбываются страшные пророчества и касательно гастарбайтеров. Кому-то казалось, что если их выкинут с работы, они хлынут на улицу, и мы получим скачкообразный рост преступности, а в ответ — сильный всплеск социального недовольства, который будет носить радикально-националистический характер. Ничего подобного не случилось. Да, многие из миллионов мигрантов потеряли работу на стройках, но нашли ее в ремонте дач и квартир, розничной торговле, коммунальном секторе. Эти люди легально работают, они легально пересекли границу, у них есть регистрация, которая рано или поздно закончится, и ее придется продлевать. Так с чего же вдруг они выйдут на улицы и примутся грабить местное население? В массе своей это нормальные люди — не какие-то маргиналы или маньяки.

 

Общая тенденция к росту безработицы пока сохраняется. Но пока сохраняется и массовый оптимизм. Хуже будет, когда он иссякнет. Если население не верит в стабилизацию рынка труда, то такой психологический настрой дает свои плоды. Тревожное ощущение становится экономическим фактором — подобно тому как инфляционные ожидания разгоняют инфляцию, а панические предчувствия касательно курсового роста доллара непременно сбываются. Безработица — она еще и в головах. И ни официальная, ни даже независимая статистика здесь никого ни в чем не убеждают.

 

 

 

Опубликовано в РГ (Федеральный выпуск) N6618 от 6 марта 2015 г.